После кризиса производительность труда быстро росла во всех секторах, говорится в вышедшем вчера докладе ВБ о российской экономике: в сельском хозяйстве — на 4,4% в год, в обрабатывающей промышленности — на 4,7%, в сфере услуг — на 6,4%. Этот рост обеспечили три фактора: рост производительности внутри фирм, перераспределение трудовых ресурсов среди существующих компаний, а также вход новых фирм на рынок и выход с него несостоятельных игроков.
Фактор «входа-выхода» фирм на рынок оказался главным в приросте производительности труда в 2001-2004 гг. — он обеспечил 46% прироста. За счет внутренней эффективности производительность выросла на 30%, на перераспределение трудовых ресурсов между фирмами приходятся остальные 24% прироста.
Новички работают лучше: производительность у них в среднем на 40% выше, чем у давно работающих фирм.
Но их слишком мало. В России в 1998-2004 гг. среди предприятий, занятых в обрабатывающей промышленности, ежегодно было лишь 5% новых, столько же уходило с рынка. А например, в Мексике эти показатели порядка 15% и 10% соответственно, в Венгрии — 15% и 5%, на Тайване — 35% и 40%, а в Корее — 25% и 55%.
Низкий уровень сменяемости фирм в России — свидетельство слабой конкуренции, констатирует ВБ. В России появление на рынке новых фирм не стимулирует остальных работать лучше: старожилы не боятся, что новички лишат их доли рынка. Несмотря на высокую эффективность, частные фирмы — новички работают хуже, чем госкомпании. Это означает, что госсектор доминирует в самых высокопроизводительных отраслях, барьеры для частного бизнеса там особенно высоки, говорится в докладе.
Фирмы-новички выходят на рынок с более совершенными технологиями и организацией производства, поэтому и более эффективны, отмечает профессор экономфака МГУ Виталий Тамбовцев. Причина их малой численности — в административных, а не экономических барьерах, говорит он.
Те, кому удается создать промышленную компанию, сталкиваются с бюрократическими издержками. Чтобы диск с IT-разработками дошел через таможню до заказчика, нужно 30 дней, говорит Тамбовцев: «Билл Гейтс до сих пор так и сидел бы в гараже».
Для строительства нового завода нужно около 20 согласований, а процедура занимает до двух лет — бизнесу проще переключиться на менее ресурсоемкую деятельность, например торговлю и услуги, говорит директор Института анализа предприятий и рынков ГУ-ВШЭ Андрей Яковлев.
Затруднен и доступ на региональные рынки, где бизнес зачастую существует обособленно, отмечает Валерий Миронов из Центра развития. «Исследование в Центральном федеральном округе показало, что там есть несколько одинаковых кластеров — обособленно работающих предприятий — в разных субъектах и они дублируют друг друга», — продолжает Миронов.
А на крупных машиностроительных предприятиях действует «натуральное хозяйство», говорит Миронов. Все необходимые для производства компоненты выпускаются тут же, и только для одного предприятия, а не для отрасли в целом. Замкнутость большинства предприятий на региональные рынки показал и прошлогодний опрос 500 предприятий, проведенный ВШЭ. В промышленности с конкуренцией фирм из своих регионов сталкиваются 33,6% компаний, из других регионов — 34,3%, а с иностранными — только 17%.
Более высокая эффективность госкомпаний связана с тем, что «внутри системы жить легче», полагает Тамбовцев. Миронов не согласен: сравнивать госкорпорации с частными некорректно. Частные предприятия в большинстве своем — сотня-две работников, а государственные — от нескольких тысяч. Крупные предприятия могут экономить на масштабе, поэтому и более эффективны, говорит он.
