Одна клиентка как-то пожаловалась:
- Когда прихожу на работу, у меня вроде бы есть в голове ясный план: что сегодня нужно сделать в первую очередь, что можно сделать из дел не горящих, но таких, которые постепенно разгребать надо. Но только я сажусь за стол и собираюсь приступить, в дверь кто-то стучится, а то и входит без стука (есть же люди, которые “открывают дверь ногой”), и все планы насмарку.
Одна клиентка как-то пожаловалась:
— Когда прихожу на работу, у меня вроде бы есть в голове ясный план: что сегодня нужно сделать в первую очередь, что можно сделать из дел не горящих, но таких, которые постепенно разгребать надо. Но только я сажусь за стол и собираюсь приступить, в дверь кто-то стучится, а то и входит без стука (есть же люди, которые “открывают дверь ногой”), и все планы насмарку. Оказывается, я срочно должна заняться чем-то совсем другим, и это другое не терпит отлагательства. Потом вырисовывается что-то еще, о чем я сама вспоминаю впопыхах, — и так весь день. Второстепенное не выполняется (и не выполнится уже никогда), а дела, рассчитанные на длительный срок, выполняются в последний момент, спешно и кое-как.
Я спрашиваю:
— Как вы думаете, почему дела, о которых говорит вам коллега, оказываются для вас важнее собственных планов? Не уверены в правильности собственного планирования?
— Да нет, — отвечает клиентка, — планировала-то я хорошо. Только в жизни все по-другому.
— Но все же, — настаиваю я, — если была бы возможность остановиться и подумать, что правильнее: отозваться на предложение коллеги или заняться запланированным?
— Вы хотите сказать, что я могла бы в этот момент решать, как действовать?
— Именно! — радуюсь я.
— Пожалуй, — говорит клиентка, — для меня было бы правильнее выполнять личные планы. То, с чем пришел коллега, я тоже намечала, но не в первую очередь. Получается, что коллега как бы лоббирует свои интересы, — вспомнила она модное слово.
— И раз уж вы так это назвали, — подхватываю я, — тут можно говорить и о воле противостоять лоббированию, проводить собственный курс. В данном случае это психологическая воля: умение стоять на своем и не поддаваться чужим влияниям.
— Но нельзя же работать, никого вокруг не слушая!
— Слушать и слушаться — разные вещи. Всех можно выслушать (как позволяет время), но решать-то вам. Мы же начали разговор об организации вашего времени. Если это ваше время, вам за него отвечать, и решения принимать вам.
Как-то я пригласил эту клиентку на занятие в группе. Один из ее участников рассказывал:
— Когда я планирую день, конечно, имею в виду дела, которые можно и нужно сделать. Но при этом помню, что Кирилл Петрович заинтересован, чтобы было сделано одно, а Екатерина Ивановна — чтобы не было забыто другое. Они могут не беспокоиться, но и не мешать мне работать. А еще я стараюсь планировать дела не слишком плотно, оставляя место для неожиданностей. Коллеги же могут обратить мое внимание, что ситуация изменилась. Это уже не лоббирование, а текущая информация. Поэтому я отношусь к личному планированию как к сугубо предварительному и всегда готов его перестраивать, если дело требует. План планом, но умение гибко его менять тоже важно.
Поскольку оба моих собеседника любили научные слова и теории, я добавил:
— Умение настаивать на своем, вписывая текущую ситуацию в планы, называется ассимиляцией: мы ассимилируем, уподобляем внешнюю ситуацию тому, как мы ее задумывали. Умение перестроиться в связи с новой информацией называется аккомодацией, приспособлением. А правильное сочетание того и другого — это адаптация, взаимное приспособление человека и его среды.
