Есть ли жизнь после дедлайна?
Юрий Грановский
Источник: http://www.ruptur-russia.ru
Редкий руководитель вспомнит цензурный перевод английского слова deadline в тот момент, когда этот самый дедлайн наступил.
И хорошо еще, если все закончится словесной бурей, а не чем-нибудь похуже. Впрочем, провинившемуся обычно все равно — жалкие остатки его нервных клеток уже просто не способны пугаться. Ну да, сроки сорваны. Ну да, без уважительных причин. Когда будет готово? Дайте еще десять минут. Не нравится — увольняйте.
По оценкам психологов, отношение работников к слишком сжатым срокам в последнее время меняется: чем выше темп работы, чем ближе дедлайн, тем хуже люди работают и тем чаще срываются. “Теперь в моде сокращенные сроки дедлайна, -утверждает психолог Галина Яковенко, бизнес-тренер компании "Тренинг-Бутик". — В этот срок работник просто не в состоянии сделать работу качественно, ответственно, осознанно”. В результате жесткие сроки стали восприниматься как бессмысленный, излишний стресс.
Страны второго мира
“Традиция срыва дедлайнов — в большей степени беда российских менеджеров, чем западных. Просто в силу того, что деловая культура появилась в России со значительным опозданием”, — говорит бизнес-тренер и консультант Стефания Гордеева из компании 4D Development. Отчасти, по ее словам, виноват климат: “На неорганизованных менеджеров случайные воздействия, в том числе погодные, оказывают большее влияние”. Поверить консультанту нетрудно: в это году даже зима запоздала.
А ведь сколько дедлайнов ей ставил Гидрометцентр! Что уж говорить о несчастных офисных узниках.
Но дело, разумеется, не только в погоде и особенностях национального характера. Тем более что необязательность свойственна не только российским работникам. Экономика многих стран страдает в значительной степени по той же причине. “Практически в любой латиноамериканской стране можно наблюдать те же проблемы: неорганизованность, неспособность к планомерному действию, лень, расслабленность, неумение соблюдать договоренности по срокам”, — говорит генеральный директор консалтинговой компании “Организация времени” Глеб Архангельский. Выводы его безжалостны: “Возможно, это как раз одна из причин, по которой эти страны принадлежат ко второму миру, а не к первому, и не входят в число высокоразвитых государств, играющих ключевую роль в мировой экономике и политике”.
Простая формула
Существует ли средство от опущенных рук, утомленного духа и переклиненных мозгов, столь необходимое для наших широт? Средства нет, зато, как водится, есть набор полезных советов. Недавно психолог и экономист Пирс Стил из Университета Калгари опубликовал прелюбопытнейшую работу — итог десятилетних наблюдений за менеджерами среднего звена 90 крупнейших компаний мира. Оказывается, вероятность того, что порученное сотруднику дело будет выполнено в срок, можно описать простой формулой: успех=ExV/IxD.
E — это самооценка работника, а также его вера в то, что задание ему по плечу; V — размер вознаграждения, которое ему посулили; I — неотложность дела; D — степень личной ответственности за результат.
С самооценкой и вознаграждением все ясно: чем они выше, тем лучше. А вот что означает I? Да ничего хорошего. Чем точнее вы поставите крайний срок и чем придирчивее будете добиваться его исполнения, тем хуже будет результат. Скажете сделать через час — получите результат через два. Возопите “Через 10 минут!” — не получите результата никогда. То же и со степенью личной ответственности. Пригрозите увольнением — и можете сразу же увольнять, человек все равно уже парализован ужасом и ни на что больше не способен. Не опаздывают только кассиры в супермаркете — но перед ними дедлайнов не ставят.
Пирс Стил долго раздумывал, включить ли ему в свою формулу параметр, отражающий креативные способности исполнителя. И все-таки не включил — не смог точно измерить зависимость творческой одаренности и пунктуальности.
В истории известны имена сверхорганизованных творческих людей, но чаще, кажется, встречаются противоположные примеры.
Автором самого первого проекта храма Христа Спасителя (задуманного, как известно, как памятник войне 1812 года) был архитектор Александр Витберг. Проект грандиозного здания (поставить его предполагалось на Воробьевых горах) восхитил Александра I, и в пятую годовщину изгнания Наполеона храм был заложен. Закончить его предполагалось уже через восемь лет, но, увы, Витберг, как и многие перфекционисты, оказался начисто лишен таланта руководителя. Он непрерывно дорабатывал и шлифовал проект, стройка поглощала уйму денег, а тем временем фундаменты поползли с горки в Москву-реку. В конце концов архитектора отстранили от работ, обвинили в казнокрадстве, сослали. Скорее всего, ничего он не крал: просто этот мистик и символист как-то совсем не был склонен к скучным инженерным расчетам. И храм был построен на нынешнем месте уже много лет спустя после смерти Витберга — в 1883 году. Вот такой дедлайн.
|
