Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Можно развить эту мысль: плоха кухарка, которая не хочет управлять государством. Ну или хотя бы игорно-ресторанным бизнесом небольшого (тысяч на 200 жителей) городка…

Недавно приходил ко мне на консультацию студент, подрабатывавший журналистикой. Его взяли в ведомственное издательство просматривать новости по определенной теме и иногда писать заметки. У студента регулярно случались трудности в общении: позвонить кому-нибудь и назначить встречу было для него проблемой. Однако журналистская жизнь ему нравилась больше, чем научная (учился он на каком-то естественном факультете), настолько, что он собирался вскорости стать… заведующим тем отделом, в котором начал свою журналистскую деятельность. Когда я попытался расспросить его, каковы обязанности и какова ответственность заведующего этим отделом, он большой осведомленности не проявил. Просто так представлял себе рост: “Надо же расти!”

За подобной наивностью стоят серьезные социальные и психологические процессы, происходящие в нынешнем обществе, где все дальше расходятся между собой те стороны жизни, в которых люди стремятся чего-то достичь и которые в идеале должны составлять единство: власть, богатство, знания, ум, духовность, этические качества, организаторские способности и навыки. Представление об индийском брамине, например, предполагает максимальное освоение и проявление этих (и других подобных) человеческих качеств в одном лице. Возможно, золотой век афинской аристократии — “правление лучших” — также являл собой нечто похожее.

Между тем, когда наш герой оглядывается вокруг, ему может показаться, что то или иное положение люди занимают более или менее случайно. Приходила ко мне на консультацию молодая женщина, которой папа подарил небольшое туристическое агентство. Она не имела ни малейшего представления, как организовать там работу и чем вообще там занимаются, но волновало ее не это: она хотела бы, чтобы всю работу выполняли подчиненные, а ее не беспокоили.

Или вот пришла девушка, которая на вопросы о содержании ее деятельности раздраженно отвечала: “Какое это имеет значение?” Она хотела, чтобы я научил ее манипулировать начальницей, которая, если на нее правильно надавить, может повысить ей зарплату аж на целую тысячу рублей! Боюсь, я был ей недостаточно полезен…

А один молодой человек говорил так: “Я хочу, чтобы то, что я делаю, было полезно людям, полезно мне и полезно… ну, скажем, Космосу, чтобы не говорить непонятного слова “Бог”. Юноша заканчивал медицинский институт и собирался стать остеопатом. Поясню: это такая медицинская специальность, достаточно новая, чтобы дать простор для исследовательской инициативы, и вместе с тем уже доказавшая свою эффективность для пациентов и потому престижная и выгодная в материальном отношении.

Если же вернуться к нашему первому герою, то его планы “вскорости стать тем или иным” на самом деле не предполагали какого бы то ни было воплощения в реальном времени. В тот момент ему всего-то хотелось не так волноваться перед каждым рабочим звонком. Ну и, между прочим, набраться смелости и позвонить приглянувшейся на вечеринке девушке…

Часто молодые люди, определяющие направление будущей жизни, просто не имеют представления о том, что именно они выбирают. Общее, свойственное живому — а людям в особенности — стремление к росту и развитию упирается в потолок распространенных (и часто довольно примитивных) представлений о внешнем успехе, не связанных с реальным внутренним самосовершенствованием или хотя бы с овладением теми или иными полезными знаниями и навыками.

Что же может заставить человека стремиться к реальному развитию, а не внешнему “росту”? Во многих религиозных традициях это связывается с понятием совести. Например, у Гурджиева, известного эзотерического учителя первой половины ХХ в., в книге “Всё и вся” совесть описывается как едва ли не основной внутренний импульс, который делает человека человеком в отличие от животных или автоматов. Действуя по совести, человек не будет обманывать не только других, но и самого себя, не будет пытаться представить себя тем, чем на самом деле не является.

А вот почему одни люди практикуют совесть, а другие нет, — это вопрос не простой. Одним кажется, это слишком трудно. И это действительно бывает трудно. Другие не умеют прислушаться к себе и отличить внутреннее, живое удовлетворение от внешних похвал. Третьим просто никто не рассказал о такой возможности.

Впрочем, наши времена в этом отношении не уникальны. Вспомнить хоть Роберта Бернса: “Король придворного шута назначил генералом, но он не может никого назначить честным малым…”