Под Новый 2005 год Наталья Боднар получила подарок — кредитную карту от “Русского стандарта”, на которой лежало 30 000 руб. Карта, говорилось в письме из банка, полагалась ей как благонадежному заемщику: незадолго до этого Наталья погасила потребительский кредит — покупала микроволновку. “В условия я не вникала, а деньги мы, конечно, тут же сняли и потратили, — рассказывает она. — А почему бы не воспользоваться карточкой?” Каждый месяц семья исправно платила 1200 руб., как указывалось в письмах, приходивших из банка. 11 месяцев спустя выяснилось, что долг не уменьшился, все те же 30 000 руб.

“У мужа бизнес сезонный — установка кондиционеров, к зиме заказов не бывает. Доход на двоих — $1000”, — рассказывает Наталья. Взвесив все “за” и “против”, семья решила чрезмерно дорогую задолженность реструктурировать: 20 000 руб. взяли под меньший процент в Сбербанке, а недостающие деньги наскребли, поменяв четырехлетний Volkswagen на “семерку”. “Как только мы рассчитались с "Русским стандартом", он опять прислал нам карту — теперь уже на 60 000 руб.!” — возмущается Наталья. Карту она выбросила — “чтобы даже соблазна не возникало”.

За обучение финансовой грамоте семья Боднар заплатила дороже, чем рассчитывала. С расширением рынка потребительского кредитования число обманувшихся лавинообразно растет. Скоро правила игры на этом рынке серьезно ужесточатся: банкирам придется прямо указывать реальную стоимость кредитов и уповать на то, что чиновники воздержатся от соблазна в предвыборный год закрутить гайки еще туже.

ПОСРЕДИ БУМА

На первый взгляд праздник на рынке потребительских кредитов продолжается. За первые три квартала 2006 г. их объем (без учета кредитов на строительство жилья) вырос на 48% и превысил 1,6 млрд руб. И хотя в январе-сентябре 2005 г. темп роста был в 1,5 раза выше (73,5%), жаловаться на неурожайный год банкирам не приходится. Тем более что есть куда расти и дальше. Банковскими кредитами воспользовалось до сих пор чуть больше 10% взрослого населения страны — к концу прошлого года в Центральном каталоге кредитных историй были собраны сведения о 13,3 млн заемщиков-физлиц.

Вот только за каждый процент прироста банкам приходится платить все дороже. С начала 2004 г. по ноябрь 2006 г. сумма всех кредитов физлицам выросла в 6 раз, а просроченных — в 14,5 раза. Вот свежие данные: в январе-октябре 2006 г. кредиты гражданам выросли на 52%, а “плохие” — в 2,2 раза. И дело не в том, что участились случаи мошенничества.

Межрегиональный долговой центр (МДЦ), специализирующийся на работе с проштрафившимися “физиками”, делит свой контингент, следуя классификации американского психолога Джона Бэчмена. Больше половины, 57%, — это забывчивые должники. “Это работающие люди со стабильным доходом $500-700 в месяц на человека, — поясняет гендиректор центра Сергей Мамедов. — Основная причина нарушений — невнимательность: они могут на пару месяцев уехать в командировку, забыв про кредит. Вторая причина — несовпадение дней получения зарплаты и выплат по кредитам”. Почти четверть, 24%, неплательщиков — “бедняки”. Кредиты берут в эмоциональном порыве — на мебель, технику, одежду — с расчетом на будущие приработки. “То им кто-то обещал подогнать халтуру через месяц, то есть надежда получить старые долги от друзей”, — поясняет Мамедов. Еще 7% — это “обманутые”, точнее, обманувшиеся: они брали кредит, ориентируясь на объявленную банком процентную ставку, и только потом обнаружили, что из-за скрытых банковских платежей и комиссий реальная стоимость займа оказалась в два с лишним раза выше. Мошенников, или “смельчаков”, в практике МДЦ не так много — всего 12%. Эти рассчитывают, что банк про них “забудет”, или не верят, что их заставят заплатить через суд.

Главная проблема российских заемщиков в том, что они просто не умеют пользоваться кредитами. “Человек взял кредит и два года его не обслуживал. И думает, что банк должен за ним бегать и напоминать. А через два года приходит письмо, где вместо основного долга 20 000 руб. набежало уже 100 000 со всеми процентами и штрафами”, — говорит директор коллекторского агентства “Русбизнесактив” Андрей Сорокин.

Статистика Национального бюро кредитных историй (НБКИ), собравшего информацию о 4,2 млн заемщиков, подтверждает, что с честностью у россиян дела обстоят куда лучше, чем с платежеспособностью и умением просчитать свой бюджет. К числу откровенных мошенников можно отнести менее 1% граждан (46 000 кредитов), сведения о которых поступили в НБКИ: платежи по их кредитам не проводились ни разу. 12% от общего количества кредитов имеют просрочку платежа более 30 дней, а 9% заемщиков задерживают платежи больше чем на 90 дней. А это говорит о том, что резкое ухудшение официальной статистики (по данным ЦБ, доля просроченных кредитов физлицам на 1 ноября 2006 г. была равна 2,7%) не за горами.

БЕСПРОИГРЫШНАЯ ЛОТЕРЕЯ

Бизнес-модель, господствующая на российском рынке потребительского кредитования, описывается так: добросовестный заемщик платит за себя и “за того парня”. Платить приходится много: несмотря на то что на рынок выходят все новые игроки, эффективные ставки остаются очень высокими. Средняя эффективная ставка по экспресс-кредитам в 2006 г. “плавала” вокруг 50% против 55-60% годом ранее, констатирует аналитик агентства RusRating Виктория Белозерова. “В целом по стране девять добросовестных заемщиков платят за одного неплательщика”, — подтверждает замдиректора департамента розничного бизнеса Росбанка Дмитрий Вечканов. Банку проще, чтобы девять человек заплатили за десятого, чем гоняться за ним и отбирать у него холодильник.

Несмотря на ухудшающуюся статистику, такая модель могла бы работать еще долго, не ставя под угрозу стабильность банковской системы. До такого кризиса, который потряс в конце 2003 г. Южную Корею из-за крупных убытков восьми крупнейших эмитентов кредитных карт, надо еще дожить. Там задолженность населения достигала 14% ВВП, в России она не превышает 7% ВВП. Там просроченный долг имел каждый десятый кореец, у нас каждый десятый только успел воспользоваться кредитом. Это позволяет банкирам продолжать экспансию, смещая акцент с более рискованного экспресс-кредитования на раздачу кредитных карт уже проверенным заемщикам.

По данным RusRating, просроченная задолженность по карточкам росла в 2006 г. тем же темпом, что и общая просрочка. А это уже тревожный звонок. “Вероятность массовых личных дефолтов велика, даже если не будет ухудшения макроэкономических показателей. И основная проблема связана с людьми, а не с макроэкономикой, — отмечает директор аналитического центра "Интерфакс-ЦЭА" Михаил Матовников. — Люди слабо представляют, во что ввязываются. Плюс сами банки не стремятся им разъяснить”. И это еще мягко сказано.

ДОЛГОВОЕ ВРЕМЯ

Кредитный бум не обошел стороной поселок Поворино в Воронежской области. Там основные должники — пенсионеры, у них в небогатом регионе наиболее стабильные доходы. В кредит живет едва ли не каждая третья поворинская семья. По уровню долгового бремени они уверенно конкурируют с благополучной Германией. У немцев долговая нагрузка в 4-4,5 раза превышает их ежегодные доходы. Правда, и кредиты немцы берут в основном большие и длинные — на жилье. А поворинцы — на диваны и телевизоры. Причем короткие и некрупные потребительские кредиты давят заемщиков в Черноземье посильнее, чем немцев их многолетние масштабные долги.

Средний доход в Поворине 4000 руб. в месяц. С таким доходом отказываться от денег, которые банк сам предлагает, грешно, считает русский человек. И лезет в долговую яму. Лариса Щелкунова купила в кредит заветную кухню и села на голодный паек: ежемесячный платеж банку — 2030 руб., а ее пенсия — 2150 руб. Пришлось вдвоем жить на пенсию мужа — 2500 руб. (официальный прожиточный минимум в регионе — 2791 руб. в месяц на человека). Вообще-то Щелкуновы не планировали затягивать пояса — просто при покупке им насчитали ежемесячные взносы в 2 раза меньше, чем на самом деле. Менеджеры ошиблись, объясняет пенсионерка, банк прислал платежки совсем с другими цифрами.

“Муж перешел на самые дешевые сигареты. Хорошо, что у нас есть огород — это нас спасло!” — вспоминает женщина. Через полгода кредит с эффективной ставкой 45% погасили. За благонадежность Щелкуновой прислали кредитную карту “Русского стандарта”. Пенсионерка не смогла ею воспользоваться — не сообразила, как активировать. Теперь радуется: знакомая сообразила, и 50 000 руб. с кредитки истрачены. Уже полгода она платит банку 3000 руб. в месяц при пенсии 3500 руб. Недавно позвонила в банк поинтересоваться, долго ли еще погашать. Выяснилось, что долго: основной долг за полгода сократился лишь до 47 000 руб.

Кредитный бум в глубинке приобретает порой и трагикомические формы. Сергиев Посад стал для розничных банкиров бермудским треугольником, где кредиты теряются безвозвратно. Несколько лет назад проблемы тут испытал “Русский стандарт”: группа мошенников десятками получала карты экспресс-кредитования по чужим паспортам. Злоумышленников поймали, но они отделались условными сроками. А в 2005 г. энергичные менеджеры Росбанка провели в городе активную кампанию по привлечению клиентов, последствия которой минувшей осенью разгребали коллекторские агентства. Экспресс-кредиты раздавались людям, далеким от образа благонадежного заемщика. “У нас в подъезде многие получали такие кредиты. Без справок о доходах, пьющие и безработные”, — рассказывает Лариса Ковырина. Она тоже безработная, год назад взяла кредит по просьбе знакомой, которая “торговала на рынке, а где сейчас — неизвестно”. О последствиях собственной легкомысленности она не задумывается: “Из банка уже звонили, но что им с меня взять?” Ситуация типична для многих банков: подразделение по продажам зарабатывает бонусы, а кредитчики потом пожинают плоды гиперактивности коллег.

КИПИТ НАШ РАЗУМ

Не все заемщики готовы нести долговое бремя так же безропотно, как поворинские пенсионерки. Москвичка Наталия Пиотровская считает себя жертвой Росбанка. Три года назад она взяла кредит в “Первом ОВК” — 15 000 — и, по ее словам, погасила его до истечения льготного периода, но квитанцию не сохранила. “Недавно мне пришло письмо от Росбанка (поглотил "Первое ОВК". — ) с требованием погасить долг, причем они насчитали 118 000 руб. с процентами, штрафами, пенями!” — поражается Пиотровская. На будущее она твердо решила: больше с банками не связываться. В ней проснулась жажда борьбы: “Я дойду до ЦБ, до ФАС и буду доказывать незаконность требований банка”.

Регуляторы и так все плотнее подбираются к перспективному рынку. “Проблема номер один с потребительским кредитованием — недостоверная информация, которую предоставляют банки заемщикам”, — уверен руководитель Конфедерации общества потребителей Дмитрий Янин. В 2005 г. эта же мысль пришла в голову чиновникам антимонопольной службы. С помощью нехитрых арифметических подсчетов они установили, что у “Русского стандарта” при заявленной процентной ставке в 29% реальная доходила до 66% годовых, у ХКФ Банка — до 52% при 28,5%, у Банка Москвы — до 31% при 21%. Но до недавнего времени ничего, кроме увещеваний, чиновники противопоставить хитроумию финансистов не могли.

В 2006 г. случился прецедент: управление Роспотребнадзора по Свердловской области предписало ХКФБ изменить форму договора с заемщиками. “Кредиты предоставлялись только при условии оплаты услуг по открытию и ведению банковского счета, причем зачастую это обходилось клиенту дороже, чем выплата процентов, — говорит Наталья Афанасьева, начальник отдела в свердловском управлении Роспотребнадзора. — Это навязывание услуги”. Невидимые неопытному глазу платежи и комиссии взимают все банки, занимающиеся потребкредитованием. В договорах они указываются, но “мелким шрифтом на последней странице”, отмечает Афанасьева. ХКФ Банку Роспотребнадзор прямо предписал увеличить размер шрифта “по аналогии требования СанПиН 1.2.1253-03 "Гигиенические требования к изданиям книжным для взрослых"”. ХКФ Банк оспорил предписание в суде, но проиграл в двух инстанциях. Оценив масштаб угрозы, Ассоциация региональных банков “Россия” попыталась найти управу на чиновников в Верховном суде, попросив судей вывести потребкредитование из-под действия закона о защите прав потребителей. ВС навстречу банкирам не пошел. Свердловский Потребнадзор тем временем грозит разбирательствами другим банкам. “У нас есть обращения от граждан по "Русскому стандарту", по екатеринбургскому СКБ-банку”, — говорит Афанасьева.

Свердловская тяжба — это еще цветочки. Не суды, а закон должен заставить банки раскрывать реальную стоимость кредита, убежден Янин. “Как в Англии действует Consumer Credit Act, в США — Consumer Credit Protection Act, так и нам нужен закон о потребительском кредите, который бы обязал банки раскрывать эффективную ставку”, — говорит он.

Закон уже написан: Минфин внес его в правительство еще в прошлом году, и первый зампред банковского комитета Госдумы Павел Медведев ожидает, что проект поступит в парламент в феврале. Право утверждать методику расчета платежей и стандартную форму предоставления информации заемщикам о платежах по кредиту чиновники хотят отдать Центробанку. В этом случае возможности “растолкать” комиссии по “подвалам” кредитного договора у банков не останется. А тут еще и вице-премьер Александр Жуков озаботился повышением уровня финансовой грамотности населения, без которого, по его мнению, не обеспечишь динамичный экономический рост. Глядишь, и у нас появится аналог канадского Агентства по потребительскому финансированию, на сайте которого заемщик с помощью нескольких кликов может получить подробнейшую информацию об условиях кредитования во всех банках, дающих в долг населению.

ГУМАНИЗМ И БАНКРОТСТВО

Пока чиновники решают, как бы получше отрегулировать сектор, банкиры пытаются совершенствовать работу с неаккуратными заемщиками самостоятельно. До недавнего времени банки предпочитали продать проблемный долг с большим дисконтом в коллекторские агентства, теперь заемщику все чаще предоставляется шанс долг реструктурировать. “Любой, кто берет кредит, может потерять работу, заболеть, нуждаться в дорогостоящем лечении, — готов войти в положение клиента Константин Богатырев из СКБ-банка. — Если доходы клиента позволяют, банк может пойти на реструктуризацию”.

У Алексея из Чебоксар полгода назад погибла жена. Он остался с ребенком на руках и с долгами по кредитной карте. Только на обслуживание долга уходит 6000 руб. в месяц, ровно столько же — его зарплата. Алексей надеется на реструктуризацию: второй месяц ждет решения от банка и поэтому не называет ни фамилию, ни банк, решающий его финансовую судьбу.

Подсластить пилюлю банкам может закон о личном банкротстве, который готовит Минэкономразвития. “Пока мы остановились на таком определении неплатежеспособности: либо неуплата по кредиту в течение шести месяцев, либо ситуация, когда стоимость имущества заемщика меньше объема обязательств должника”, — говорит один из разработчиков Святослав Абрамов. Продать можно будет все, кроме одной незаложенной квартиры и “предметов обычной домашней обстановки и обихода”, например одежды и обуви. И тогда, глядишь, работать в Сергиевом Посаде банкирам станет легко и приятно.