На всякий пожарный

Принято говорить, что неприятности следует переживать по мере их возникновения. Еще принято говорить: "Знал бы, где упасть, соломки бы подстелил". Сегодня целые подразделения различных компаний занимаются этим самым "подстиланием соломки". В моду входит такое важное занятие, как планирование бесперебойной работы компании в период стихийных бедствий, катаклизмов, войн и пожаров. Зачем всё это нужно?

В любом контракте, даже если это контракт на отделку лоджии вагонкой, фигурирует пункт под названием "Форс-мажорные обстоятельства". Пункт содержит стандартную формулировку: "Стороны освобождаются от ответственности в случае наступления обстоятельств непреодолимой силы, как то: войн, стихийных бедствий, действий государственных и городских органов власти". Вероятно, современных стратегов обеспокоил тот факт, что вместе с ответственностью стороны освобождаются и от прибыли, а это нехорошо, пусть мертвые хоронят своих мертвецов, жизнь продолжается, и надо с еще большим ожесточением копить прибавочную стоимость.

На волне страха

Пока что с прибавочной стоимостью все хорошо у тех, кто продуцирует страх. То есть у докторов и журналистов. Стоит напугать человечество каким-нибудь опасным заболеванием, как немедленно начнут работать "синдикаты страха": распространение заболевания сделается неотвратимым, а жить-то надо. Поэтому в компании SAS, занимающейся программным обеспечением, с ежегодным доходом $1,7 млрд, задумываются о том, как действовать в случае, если подтвердится возможность передачи птичьего гриппа от человека к человеку и вспыхнет эпидемия. Менеджер по непрерывности бизнес программ Джоанна Д'Акуанни составляет список вопросов, на которые необходимо обратить особое внимание. Например, как убедить сотрудников, славящихся своей лояльностью, оставаться дома в случае катастрофы? Как выплачивать людям заработную плату, если невозможно будет добраться до платежных ведомостей? Итак, вирус H5N1, как и всякое природное явление, неоднозначен, его распространение имеет как положительные, так и отрицательные стороны. Убив некоторое число людей, H5N1 обеспечил не меньшее, а возможно, и большеечисло людей работой.

Крупные западные компании посчитали необходимым обзавестись новыми специалистами - по обеспечению непрерывности бизнеса. Они называются doom and gloom people, но в этом и состоит их работа: спрашивать себя, а что если?.. Эти люди знают каждого сотрудника, точное количество запасных выходов в каждом подразделении, обладают стратегическим мышлением и профессиональным беспокойством, о чем именно такими словами и сообщают в своих резюме.

Русские не боятся

В России масштабная западная обеспокоенность катаклизмами и эпидемиями воспринимается скептически. Постсоветский человек, не привыкший ни к чему, кроме криво приколотой к стене бумажки с надписью "Ответственный за пожарную безопасность Суслятина Н. А.", считает попытку защититься от вирусов, цунами и торнадо глупостью и пустой тратой корпоративного бюджета.

Пожелавший остаться неназванным крупный менеджер одной из российских ИТ-компаний на вопрос "А как намерена функционировать ваша компания в случае катастрофы?" ответил: "Ну, мы же не сталелитейное производство, можем и переждать".

Как считает консультант НИИ общественного здоровья и управления здравоохранением Евгений Паперный, "такое спокойствие в некотором смысле объяснимо российскими климатическими условиями. В России не случается землетрясений, ей не угрожают цунами и торнадо, а что касается эпидемий, российский санитарный кордон до сих пор остается советским, а советские санитарные врачи лет пятнадцать считали СПИД буржуазной заразой. Поэтому русский человек привык ничего не бояться".

Что правда, то правда. За последние два десятилетия прямые экономические убытки цивилизованных экономик от природных катастроф возросли в пять раз и достигли $629 млрд. В прошлом году на США обрушился ураган "Катрина", затем были взрывы в Лондоне, многочисленные случаи интернет-мошенничества и все тот же птичий грипп, которого еще нет, но который непременно случится, иначе зачем же занимаются кризисным планированием все эти менеджеры? К 2007 году, по данным Gartner Inc., 75% крупных компаний разработают свои планы по выживанию.

Такие планы редко создаются на случай какого-то определенного бедствия: все варианты просчитать невозможно.

Вместо этого компании, такие как SAS, ориентируются на результат: скажем, отсутствие доступа к ИТ в течение трех дней, неважно, что стало тому причиной, взрыв бомбы или компьютерный вирус. Для такой ситуации и разрабатывается план, в котором должна быть учтена работа всех отделов компании. В случае птичьего гриппа руководство компании может столкнуться с болезнью и, возможно, смертью сотрудников из-за плохой вентиляции. Тогда придется пойти на крайние меры и закрыть в первую очередь отдел по работе с клиентами.

Необходимый запас

В России, к сожалению, очень медленно осознается важность такого понятия, как запас прочности. Причем даже в тех отраслях, где такой запас абсолютно необходим и в каком-то смысле является непременным условием функционирования бизнеса. Какой уж тут птичий грипп, когда банальная гроза может на сутки, а то и более вывести из строя локальную интернет-сеть целого района.

Сергей Шулындин, консультант компании Sterno.ru, рассказывает: "Простой пример.

Я живу в московском районе Жулебино, на въезде в который красуется надпись "Жулебино - цифровой район". Несмотря на надпись, едва ли не каждая гроза становится причиной нарушений в работе местного провайдера M-Lan, причем сотрудники компании воспринимают как стихийное бедствие не грозу, а звонки расстроенных пользователей.

И такая ситуация типична для Москвы в целом: никто не хочет тратиться на нормальное оборудование, предпочитая подержанное, на качественную защиту этого оборудования и тем более на вменяемых сотрудников службы технической поддержки, которые обладали бы минимальным служебным соответствием".

Можно сколько угодно смеяться над Западом, который хочет сохранить прибавочную стоимость после ядерной зимы, для чего готов наладить продажи дихлофоса тараканам,- это никак не отменит ни российского "авось", ни российского же "моя хата с краю".

Потеря клиента никак не увязывается в головах большинства российских капиталистов с потерей прибыли или вообще бизнеса, а соответственно, и катаклизмов русские боятся совсем иных.

Президент Московского клуба предпринимателейЛюдмила Лунькова считает: "До сих пор наш российский бизнес велся в таких условиях, что война или стихийное бедствие не могли бы существенно что-то усложнить. Только в последние года четыре стало поспокойнее.

А до 2002 года - то проверка, которая всегда находит нарушения, то люди в полумасках, и вы тренируетесь угадывать, кто это: УБЭП или бандиты? У нас даже понятие "стратегия" в бизнесе вот только сейчас появляется. В 2002 году трудно было найти компанию, которая думала бы о будущем, составляла бизнес-план хотя бы лет на пять вперед или вкладывала большие деньги в продвижение своего брэнда. Тогда все жили одним днем, и было неизвестно, что будет завтра".

Как ни смешно, именно отсутствие ясности относительно того, что будет завтра, и волнует весь цивилизованный мир. В России же и вправду актуальна совсем иная непрерывность бизнеса: как рода занятий, а не как конкретного процесса. Вполне возможно, что в этой проблеме тоже в какомто смысле виноват климат: дескать, народ наш из-за него ленив и вообще не любит частной инициативы. Только вот в Канаде климат совершенно такой же.